Слегка печальная сказка осени.

Вот всё у  меня шиворотно-навыворотно. Зимой про весеннее хочется написать, весной про летнее. А ближе к лету осенним захотелось поделиться. :)))  И ничего не поделаешь, "да, я такая!" )
Сегодня я расскажу вам сказку. Кому интересно, заходите, располагайтесь поудобнее. Да-да, можно прям  вот здесь, на полу, на подушках, по-восточному. ) 
И так...

Лифт, конечно, не работал. Так случалось почти всегда, когда Патриция шла домой с переполненными авоськами. Досадливо сморщив нос, мысленно ругнувшись на эту странную закономерность и шумно вздохнув, она, деваться некуда, пошлёпала на свой далёкий пятый. Её путь отмечали частые капли и струйки, сбегающие со сложенного зонта и тяжёлых пакетов. 
- Вот он дом, милый дом…- пропела тихонечко, нашаривая в сумочке связку ключей. В квартире тихо бормотал телевизор, из комнаты сына доносились позывные какой-то радиостанции.
- Максимушка, ты дома?
- Дома, мам.
- Поел? Уроки сделал?
- Поел, мам. Сделал.
Сердце затопила волна нежности. Мальчик мой милый, сынок. Совсем большой стал, совсем самостоятельный. Мужичок мой родной. И тут же успела, отогнала колючку-воспоминание. Прошло. Было и прошло. В голове остаточным хвостом мелькнула плавная мелодия  подзабытой песни: «Ах, какой был изысканный бал…». Патриция грустно улыбнулась. 
- Молодец. А я тортик принесла - на работе зарплату дали. Сейчас будем пить чай.
Повесила на вешалку мокрый плащ, раскрыла просушиться зонтик, и, подхватив сваленные у двери пакеты, прошла на кухню.
Разобрала и разложила покупки, оставив на столе только торт и конфеты, включила чайник. Потом достала три красивые чашки из недавно подаренного коллегами сервиза, три блюдца под них и, уже доставая три блестящие мельхиоровые ложечки, спохватилась:
- Почему три? Зачем? Для кого?- но убирать лишние приборы не спешила. Что-то правильное и нужное было сегодня в этом их количестве.
- К гостям, не иначе. - продолжая удивляться сама себе, стала мысленно перебирать в уме варианты возможных оных. Не остановившись ни на какой из вспомнившихся кандидатур, оставила эту затею и расставив красиво посуду на столе, подошла к окошку.
За окном всё так же лил дождь, порывы ветра подхватывали мокрую, жухлую уже листву и несли её, волочили по слякоти и лужам. Дождливая выдалась в этом году осень. Не было больше смысла обманывать саму себя. Знала она кого ждала и для кого с такой готовностью приготовила третью чайную пару.
- Тройку, - хихикнула мысленно, - если с ложкой, то тройку. Чайную тройку.
Летом. Последний раз он позвонил летом. Голос такой родной и сильный согрел, убаюкал и заставил напрочь забыть все слова, что были сказаны за такие короткие и одновременно такие длинные десять минут. Был только голос и невероятное сплетение двух людей где-то там, за пределами телефонных линий, в другом уголке галактики, в самом сердце огромного жаркого солнца. Потом были ещё два коротких письма, в которых много о любви и никаких обещаний, а потом - как оборвалось что-то, потухло раскалённое солнце - бесконечно долгая тишина.
Любовь, как и осень не бывает поздней. Это люди придумали, разложили по полочкам-коробочкам, расчленили естественный и неделимый процесс жизненных циклов природы. Ранняя весна, разгар лета, поздняя осень и только зима у них просто зима. Не хватило смелости и сил расчленить зиму. А лето тоже только лето, и весна только весна, и осень тоже только осень. А ещё любовь это просто любовь. Это всегда любовь. Разный возраст окрашивает её разным смехом, разными прикосновениями, непохожими мыслями, но от этого любовь не становится разной, она всегда одна и та же, такая желанная, искомая, достигаемая и такая хрупко-мимолётная в своей несокрушимой силе стремительного полёта в вечности.
Патриция зябко обхватила плечи и чуть не силой заставила себя отойти от окна. У взрослых людей для любви так много препятствий. С годами процесс усложняется невероятно. Обрастает условностями, причинами, следствиями, осторожностями, молчаливыми раздумьями и потихоньку предательски гасится трусливыми, по-взрослому обоснованными компромиссами и нелепостями долгосрочных обязательств. И любовь, почти задохнувшись, еле тлеющим угольком ретируется, покидает поле неравного боя и спасается, снова и снова, в других сердцах, зажигая новые раскалённые солнца, оставляя предателям во всепрощении своём душистый ладан сладких воспоминаний.
- Да что со мной такое? - попыталась одёрнуть себя Патриция. - Старею что ли?
- Ага, причём стремительно - ответила сама себе, уже улыбаясь.
- Не дождётесь- уже непонятно кому. - Мы свои угольки ещё только получили в долгосрочное пользование, нам их ещё раздувать и раздувать. А то, что не вдруг всё и не сразу, так дайте время, преодолеем и расстояние.
- Не сразу всё устроилась, Москва не сразу строилась, да и работу важную, не бросить так вот вдруг - сложились неожиданные строчки - но ты придёшь стремительно, позвонишь в дверь решительно и будем упоительно на кухне чай мы пить... . 
Глупая песенка её окончательно развеселила, она выключила давно и настойчиво кипящий чайник и отправилась звать сына. Раздался громкий, нетерпеливый звонок в дверь. 
Они сидели втроём за кухонным столом и пили чай с невероятно вкусным тортом. Три алых как сердце розы сверкали в вазе каплями осеннего дождя. Заливисто смеялся сын, не уставая балагурил долгожданный и совсем-совсем нелишний в их доме Третий, с глупой счастливой улыбкой взирала на них Патриция. А где-то там, на другом краю галактики, полыхнуло от слияния трёх маленьких судеб огромное раскалённое солнце.